2. Тенденция разбиблиотечивания российского общества

Назову три факта, свидетельствующие о процессе разбиблиотечивания России в последние десятилетия.

Первый факт. Библиотечное строительство, то есть расширение и укрепление сети библиотек, отсутствует. Напротив, без официального афиширования, но достаточно последовательно в стране осуществляется политика свертывания библиотечных сетей. Практически распались сети партийных и профсоюзных библиотек, серьезно пострадали отраслевые и территориальные системы научно-технических библиотек, продолжается демонтаж централизованных библиотечных систем. Единственным конструктивным достижением последних лет является открытие в мае 2009 года Президентской библиотеки имени Б. Н. Ельцина. Эта библиотека получила статус национальной электронной библиотеки и представляет собой типичный информаторий, располагающий информационным ресурсом в виде оцифрованных фондов документов, изданий и мультимедийных материалов и обеспечивающий широкий дистанционный доступ различных категорий пользователей к этому ресурсу. Согласно исходной концепции библиотеки (2007), на нее возложены “организация интегрированного поиска по электронным каталогам российских библиотек, архивов, музеев и других учреждений, создание и поддержание единой точки удаленного доступа к официальным сайтам Президента Российской Федерации, органов государственной власти и местного самоуправления, политических партий, общественных объединений и иных структур гражданского общества”, а также “активное содействие формированию информационных потребностей общества и удовлетворение этих потребностей посредством современных компьютерных технологий; координация вопросов унификации и использования стандартов в сфере использования электронных информационных ресурсов и электронных носителей информации в государственных учреждениях”.

Второй факт — увеличивающаяся дисфункция (деградация) чтения в нашей стране. Напомню некоторые цифры. Социологи, изучавшие чтение в России начала 90-х годов (руководитель С. Н. Плотников), разделили население страны на четыре категории: а) читают практически постоянно — около 20 %; б) читают две и более книг в месяц — 25 %; в) читают одну-две книги за полгода — 35 %; г) совсем не читают — более 20 %3. Оказалось, что лишь 1/3 людей с высшим образованием читает постоянно, 1/3 читает две и более книг в месяц, остальные обходятся без чтения литературы. Данные, опубликованные социологами чтения в 2000-е годы, подтверждают это заключение4. Для современной молодежи главным коммуникационным каналом давно уже стал Интернет, а красочные изображения мультимедиа успешно конкурируют с типографской продукцией. Все меньше и меньше книголюбов, проявляющих, как говорят, “рудиментарные интеллигентские читательские установки”. Если дисфункция чтения будет усугубляться, то разбиблиотечивание страны произойдет автоматически. В самом деле, если русские люди перестанут читать книги, зачем содержать пустующие библиотеки? Боюсь, что уже сегодня очень немногие налогоплательщики встревожатся, если вместо филиала ЦБС на их улице появится частное интернет-кафе.

Третий факт. Государственная политика информатизации общества. В 1995 году Государственная Дума приняла Федеральный закон “Об информации, информатизации и защите информации”; в том же году Администрация Президента РФ разработала “Концепцию формирования и развития единого информационного пространства России и соответствующих государственных информационных ресурсов”. В конце 1998 года Государственная Дума одобрила “Концепцию государственной информационной политики”5. В русле этой политики находится “Концепция формирования информационного общества в России”, предложенная Государственным комитетом Российской Федерации по связи и информатизации в мае 1999 го- да6. На международной арене информационная политика нашего государства проявилась в присоединении России к “Хартии Глобального информационного общества”, принятой на саммите стран “большой восьмерки” (июль 2000 года, Окинава). С положениями Окинавской хартии была согласована Федеральная целевая программа “Электронная Россия (2002–2010)”7. В феврале 2008 года Совет Безопасности Российской Федерации одобрил новый директивный документ — “Стратегию развития информационного общества в России”8. Поскольку программа “Электронной России” оказалась исчерпанной, в 2010 году Министерство коммуникации и связи разработало новую Долгосрочную целевую программу “Информационное общество” на 2011—2020 годы с общим объемом финансирования 3788 миллиардов рублей9.

Названные концепции, стратегии, хартии единогласно обещают нам: “улучшение условий жизни населения, повышение эффективности общественного производства, содействие стабилизации социально-политических отношений на основе внедрения средств вычислительной техники и коммуникации”; “полноценную жизнь и эффективную деятельность человека в информационном обществе XXI века”, “согласование интересов граждан, общества и государства”; “использование материальных и духовных благ информационной цивилизации для того, чтобы обеспечить населению России достойную жизнь, экономическое процветание и необходимые условия для свободного развития личности”. При этом ни в одном официальном документе, ни в одной концепции, стратегии или программе, нацеленной на построение в России информационного общества, нет слов “книга” или “чтение”.

Напрашивается безрадостный вывод: наши государственные мужи представляют будущее российское общество как общество нечитающее и бескнижное. Не случайно же у нас нет ни федеральных законов, ни целевых программ, ни политических концепций, ни стратегических планов, где звучала бы обеспокоенность судьбами книги, чтения, российской книжной культуры. Если исходить из буквы и духа государственных стратегических установок, то библиотекам следует считать главной информационную функцию и видеть свою миссию в удовлетворении информационных потребностей читателей на основе информационных порталов Президентской библиотеки и других информационных ресурсов. Следовательно, отодвигаются на задний план полиграфическая книга и общедоступная библиотека — орудия гуманистического просвещения и одухотворения человечества, завещанные предыдущими веками. Взамен предлагаются Интернет и мобильная телефония — замечательные плоды передового западного технократизма.

Возникают опасения, не приведет ли такая государственная стратегия к дегуманизации информационного общества? Эти опасения решительные технократы отводят заявлением, что модернизированная библиотека, использующая ресурсы Интернета, будет лучше служить современному обществу, чем гуманистическая библиотека, основанная на технологиях “времен парусного флота”, потому что она будет оперативнее, дешевле, комфортнее выполнять требования пользователей. Может быть, технократы правы? Зачем в информационном обществе архаичные учреждения-иждивенцы, неспособные вписаться в информационный рынок и не создающие экономически осязаемой добавленной стоимости? Ведь государственные программы информатизации, игнорирующие библиотеки, обещают “обеспечить населению России достойную жизнь, экономическое процветание и необходимые условия для свободного развития личности” (см. выше). Чтобы удостовериться в правдоподобности этого обещания, заглянем в будущее, учитывая предположения, выработанные проницательными футурологами.