7.5 Сжатие и искривление рабочего времени жизни

Работа является и будет оставаться на протяжении обозримого будущего ядром человеческой жизни. В отношении современных обществ оплачиваемое рабочее время структурирует социальное время. Как показано в исследовании Мэддисона³¹ (см. табл. 7.1), за последние 100 лет происходило сокращение рабочего времени, измеренного в количестве часов, отработанных человеком за год. Я должен напомнить читателю, что, как показано в главе 4, это сокращение рабочего времени в действительности скрывает значительный рост суммарного количества труда за счет роста числа рабочих мест и того обстоятельства, что агрегированная занятость в меньшей степени является функцией технологии, нежели функцией расширения инвестиций и спроса, зависящей от социальной и институциональной организации. Расчеты потенциального количества часов, которые будут отработаны одним человеком в течение жизни, также показывают его существенное сокращение за последние четыре десятилетия, хотя и со значительными различиями в числе часов между странами (см. табл. 7.2)³².

Таблица 7.1. Число рабочих часов на человека в год, 1870-1979 гг.

По Италии данные 1978 г. использованы для 1979 г. Источник: Maddison (1982); Bosch el. al. (eds) (1994: 8, табл. 1).

Таблица 7.2. Потенциальное число рабочих часов на протяжении жизни, 1950-1985 гг.

- нет данных Источник: Schuldt (1990:43).

Количество рабочих часов и их распределение на протяжении жизни человека, а также в годовых, месячных и недельных циклах жизни людей служат главным признаком того, как они себя чувствуют, наслаждаются или страдают. Их эволюция в разных странах и исторических периодах отражает экономическую организацию, уровень технологии, интенсивность социальной борьбы и плоды общественных договоров и институциональных реформ³³. Французские рабочие были первыми в Европе, кто после ожесточенной социальной борьбы и выборов 1936 г., отдавших власть Народному фронту, завоевал 40-часовую рабочую неделю и право оплачиваемого отпуска. Соединенное Королевство, США и Япония стали бастионами навязанного бизнесменами стахановства, где рабочие имели продолжительность отпуска на половину или треть меньше, чем рабочие Германии, Франции или Испании, однако какого-либо видимого влияния на производительность это не оказывало (на самом деле с точки зрения роста производительности в последние 30 лет при исключении из рассмотрения Японии продолжительность отпуска, по-видимому, положительно кореллирует с производительностью труда). Однако в целом уже более 100 лет, 1870-1980 гг., мы могли наблюдать две взаимосвязанные тенденции в индустриальных экономиках: уменьшение рабочего времени, приходящегося и на одного человека, и на одного работающего, и возрастающую однородность и упорядочение рабочего времени как часть общественного договора, на котором основывается государство всеобщего благосостояния. Тем не менее недавно эти тенденции были модифицированы таким образом, что картина стала и более сложной, и более изменчивой (см. табл. 7.3)³⁴. Ключевым явлением, похоже, стало возрастающее разнообразие рабочего времени и рабочих графиков, отражающее тенденцию дизагрегации рабочей силы в трудовом процессе, проанализированную в главе 4. Исследование эволюции рабочего времени в 14 индустриальных странах, проведенное МОТ в 1994 г., синтезирует наблюдения следующим образом:

"В долгосрочном периоде сокращение рабочего времени очевидно является доминантной тенденцией. За последние 20 лет количество рабочих часов сократилось в большинстве стран, но произошло это в виде различных комбинаций растущего количества работы в течение неполного рабочего дня, сокращающей число и оговоренных в соглашении, и действительно отработанных часов в неделе, месяце, году и на протяжении всей жизни. Однако, анализируя этот основной тренд, нетрудно увидеть несколько явных тенденций увеличения числа отработанных часов, по крайней мере в некоторых странах и для некоторых групп рабочих в различных странах. Эти тенденции могут свидетельствовать о возрастающей дифференциации продолжительности рабочего времени между странами в внутри них, происходящей после долгого периода стандартизации и гармонизации рабочего времени"³⁵.

Таблица 7.3. Продолжительность и сокращение рабочего времени, 1970-1987 гг.

Цифры в скобках означают ранжирование.

Таблица основана на данных Eurostat. Предполагается, что рабочее время работников с неполным рабочим днем на 25 % ниже, чем рабочее время занятых полный рабочий день, и что рабочее время вне промышленности на 2,5% больше, чем в промышленности.

Источник: Pettersson (1989).

Что является источником такого разнообразия? С одной стороны, это институциональные различия регулирования рынков труда, в чем США, Япония и Европейский Союз демонстрируют образцы логики, находящиеся в явном контрасте друг с другом. С другой стороны, внутри государств существуют две категории работников с более продолжительным рабочим временем: профессионалы высокого уровня и неквалифицированные рабочие сферы услуг. У первых это удлинение происходит в результате их вклада в создание стоимости, а у вторых из-за их ограниченной возможности отстаивать свои интересы, обусловленной статусом иммигранта или неформальными трудовыми соглашениями. Что же до более короткого рабочего времени и нетипичных графиков, то они связаны с неполным рабочим днем и временной работой и являются уделом в основном женщин и молодежи. Массовое включение женщин в рабочую силу связано, до определенной степени, с растущим разнообразием рабочих графиков и статуса работы. В результате, как показано в главе 4, от четверти до трети занятого населения (включая самозанятых) основных индустриальных стран не следует классической схеме полного рабочего дня с постоянным графиком. Быстро и повсеместно растет число рабочих с изменяющимися рабочими должностями. Кроме того, весомая часть тех, кто работает полный рабочий день (вероятно, большинство профессиональной рабочей силы), переходит к гибким временным графикам, в целом увеличивая свою трудовую нагрузку. Технологическая возможность реинтегрировать в сети, где хранится информация, вклады различных работников, сделанные в различное время, порождает постоянное изменение действительного времени выполнения работы, подрывая способность рабочего времени структурировать повседневную жизнь. Таким образом, не случайно, что в своем проницательном анализе трансформации работы и фирм во Франции Фредерик де Коннинк концентрирует внимание на том факте, что "на предпринимательство оказывают влияние множественные и расходящиеся темпоральности", что "в экономике все больше и больше доминирует поиск гибкости, либо она организуется на основе коротких промежутков времени", что в результате приводит к тому, что "сегодня индивид перегружен темпоральностями, которым он должен противостоять"; "пока работа остается интегрированной, общество стремится к ее распаду, прочь от неуправляемого развития противоречивых темпоральностей, находящихся внутри одной и той же структуры"³⁶.

Следовательно, действительная проблема наших обществ (в той мере, в какой это было раньше) заключается не в том, позволяет ли нам технология затрачивать меньше труда на ту же единицу выпуска: да, она позволяет это, но влияние данного технологического факта на действительное рабочее время и графики не детерминировано. Ставкой и, по-видимому, преобладающей тенденцией в наиболее развитых секторах наиболее развитых обществ является растущее разнообразие использования рабочего времени, зависящее от фирм, сетей, рабочих мест, профессий и характеристик работников. Это разнообразие на деле ограничивается способностями каждого работника и каждого рабочего места управлять временем. Не забегая вперед и не предвосхищая анализ эволюции семьи (во II томе англ. издания), хочу сказать, что, по-видимому, гетерогенность рабочих графиков в обществе со сходным участием полов в рабочей силе требует значительной перемены устройства домохозяйства. Не обязательно к худшему, так как в действительности допол-нительная гибкость рабочего времени могла бы обеспечить основу для совместного проведения времени в семье. Однако новые домохозяйственные партнерства должны будут строиться на руинах порядков патриархальной семьи³⁷. Так как гибкое время и неполный рабочий день проникли в контрактные структуры рабочего времени через женский труд, для того чтобы дать возможность женщинам совмещать воспитание детей и свою рабочую жизнь, распространение этой логики на мужчин и на другие области общественной жизни, помимо воспитания детей, могло бы фактически ввести (и на деле во многих случаях уже вводит)³⁸ новое соединение времени жизни и времени работы в разных возрастах и при разных условиях и для мужчин, и для женщин. Так, в этих новых условиях рабочее время может потерять свое традиционное центральное место в жизненном цикле.

Сходное движение, направленное в ту же сторону, происходит из-за значительного сокращения действительных рабочих лет в основных индустриальных странах именн в момент существенного роста ожидаемой продолжительности жизни. Это происходит, с одной стороны, из-за того, что возраст вступления в ряды рабочей силы становится все выше и выше, так как все большая часть населения учится в университетах: тенденция, являющаяся результатом культурных ожиданий, сужения рынков труда, требований о предоставлении свидетельства о высшем образовании, все чаще предъявляемых рабочей силе нанимателями³⁹. С другой стороны, Анн Мари Жильмар провела сравнительные исследования, показавшие значительное уменьшение действительного числа занятых среди рабочей силы в возрасте старше 50 лет и особенно старше 55 лет⁴⁰. Как показано на рис. 7.2, уровень активности мужчин в возрасте от 55 до 65 лет резко уменьшился за последние 20 лет в основных индустриальных экономиках и в 1991 г. составил 65% в США, 64% - в Соединенном Королевстве, 54% - в Германии и 43% - во Франции. В этих странах по причине ли раннего ухода на пенсию, по инвалидности, из-за постоянной незанятости, усталости или разочарования от трети до половины мужской рабочей силы окончательно уходит с рынка труда в свои пятьдесят с небольшим. Жильмар делает серьезное утверждение, смысл которого состоит в том, что эта тенденция является не временной, но укорененной в близорукой политике правительства и частного бизнеса и в убежденности, что пожилой работник не способен адаптироваться к текущей скорости процесса технологических и организационных инноваций⁴¹. При таких обстоятельствах действительное рабочее время жизни может быть сокращено приблизительно до 30 лет (от 24 до 54) из 75-80 лет реального времени жизни. Если рост производительности труда не очень большой и общество не допускает значительного межпоколенческого перераспределения, тогда не только рабочее время потеряет свое центральное место vis-a-vis жизни в целом, но и разрушится расчетная система, на основе которой начисляются пенсии и медицинские выплаты, разрушится не только потому, что слишком много старых людей, но и потому, что соотношение между вносящими свой вклад работниками и неработающими получателями станет невыносимым⁴².

 Источник: Guillemard (1993). Рис. 7.2. Норма участия в рабочей силе для мужчин в возрасте 55-64 лет в девяти странах, 1970-1991 гг.

Таким образом, реальный вызов, брошенный нам новым взаимоотношением между работой и технологией, имеет отношение не к массовой безработице, что я попытался доказать в главе 4, а к совокупному сокращению рабочего времени жизни значительной части населения. Если основа начислений социальных выплат не будет изменена посредством нового общественного договора, сокращение ценного рабочего времени и ускоренное устаревание труда покончат с институтами социальной солидарности, возвещая наступление войны поколений (age wars).

³¹ Maddison (1982).

³² К. Schuldt, Soziale und ukonomische Gestaltung der Elemente der Lebensarbeitszei der Werktbtigen, Dissertation, Berlin (GDR), 1990; цитируется в Bosch et al. (eds) (1994:15).

³³Hinrichsetal.(1991).

³⁴ Bosch et al. (eds) (1994).

³⁵ Ibid.:19 (выделено мною. - M.K.).

³⁶ De Conninck (1995); цитаты взяты со с. 200,193 и 193 соответственно (перевод мой. - М.К.}.

³⁷ Мартин Карной и я совместно развили эту тему в работе Camoy, Castells (1996).

³⁸ Hewitt (1993).

³⁹ Camoy, Levin (1985).

⁴⁰ Guillemard (1993).

⁴¹ Guillemard, Rein (1993).

⁴² Lenoir (1994).